Беседа со старшим научным сотрудником Российского института стратегических исследований, кандидатом политических наук Владиславой Николаевной Филяновой.
- Уважаемая Владислава Николаевна, скажите, какова, на Ваш взгляд, роль религии в нашем обществе?
- Весь ХХ век в научной среде, в философии, в социологии религии, господствовала идея, что религия свое отживает и мир идет по пути всеобщей секуляризации. Но крушение социалистического лагеря и последние десятилетия показывают, что эти научные построения рухнули. Религия сегодня является мощным фактором политической, общественной, социальной и экономической жизни. Она играет большую роль как в индивидуальной жизни человека, так и в жизни целых стран. Многие государства приходят к пониманию того, что их чиновникам необходимо религиоведческое образование. Во всяком случае, в США все чиновники, связанные с деятельностью во внешней политике, должны иметь это образование. Конечно, есть такие исключения, как Европа - секулярный оплот мира. Но для остальных континентов и стран это не характерно, в том числе для России, где духовные корни у православных и мусульман еще живы. В отличие от Европы, где чему-то духовному произрасти сложно, в России для этого имеется благодатная почва. Но, к сожалению, и для распространения сект почва тоже подходит. Если выражаться образно, то население России представляет собой хорошую и богатую землю – ты ее чуть-чуть возделываешь, и она дает плоды. Этот еще не исчезнувший признак духовной жажды достался нам в наследие от религиозных предков.
- Почему расцветают секты, а не традиционные религии?
- Наши традиционные религии очень ослаблены эпохой атеизма, можно сказать, обескровлены. В ХХ веке все конфессии находились в очень тяжелом состоянии. Их сохраняли только для того, чтобы использовать на международной политической арене. Поэтому на тот момент, когда была введена свобода вероисповедования, мы имели ослабленные и разрушенные церковные и мусульманские структуры. А приходящие секты почти всегда имеют хорошо налаженное спонсирование, специально обученных миссионеров, методы работы, которые они апробировали по всему миру. А мы – без подготовленных священнослужителей, с забытой богословской школой. До сих пор эти проблемы остро стоят. Кроме того, наши люди во многом неискушенные и неграмотные в вопросах религии. Чем еще соблазняют секты? Адептам некоторых сект иностранные спонсоры могут помочь материально, например, многодетным семьям. Некоторые из них открывают яркие и манящие перспективы молодым людям из глубинки - получение образования, поездки на учебу за границу. Секта может дать ему все – мировоззрение, статус в секте, близких людей. И адепту потом очень сложно оттуда вырваться, особенно если он там с младых ногтей. Адаптация к жизни вне секты проходит очень сложно, не без психических расстройств.
Для многих людей идеология сект очень проста и тем привлекательна. Допустим, чтобы разбираться в христианской догматике или в богословском учении ислама нужен определенный уровень подготовки. В сектах все проще: “богослужения” примитивны, связаны с развлечениями, песнопениями или с получением особого вида «кайфа» от манипуляций лидеров-харизматов.
Не нужно сбрасывать со счетов, что некоторые люди идут в секты из-за одиночества. И проблема всех членов традиционных религий в том, что мы это упускаем из виду. На мой взгляд, 90-е годы прошлого века - для многих людей годы скорби, краха мировоззрения, потери государства, близких – негативно сказались на национальном сознании. Люди перестали любить друг друга, доверять, улыбаться ближним. Потому зачастую мы не можем подарить любовь и ласку тем людям, которые очень нуждаются в этом, мы просто забываем насколько это важно. А сектанты помнят. Они «охотятся» за такими людьми и их душами. Этот «фактор эмпатии» мы недооцениваем, тогда как человек приходит в общину именно за поддержкой. Наша задача – понять это и перестроить систему своих взаимоотношений. Чтобы у нас не было таких потерь.
- Какие еще шаги могли бы предпринять структуры традиционных конфессий в связи с этим?
- Прежде всего, нам необходимо хорошее богословское образование. Не все должны поступать в академии и специализированные вузы, но каждый ребенок должен знать азы веры своих предков и Закон, установленный Богом. Подъем традиционных религий начнется с подъема их богословской мысли. Если она слаба, ее задавят иностранные богословские традиции. Должна быть своя «живая», развивающаяся богословская мысль, может, на первых порах связанная с публикацией авторов прошлого века, древних авторитетов, с последующим развитием на этой базе своей, современной мысли. Иначе, приходящие реформационные направления подчинят наше слабое богословие своим тенденциям. В советское время у мусульман сохранялось немного источников серьезного богословского образования – в Узбекистане. После 90-х мы практически остались без богословских площадок. Без богословия, это нужно понимать, мыслящую молодежь и интеллигенцию мы не приведем к религии, в храм. Опыт показывает, что только ради обрядоверия они туда не пойдут.
- Это длительный процесс. Равны ли силы?
- В 2009 году московские миссионеры работали среди сектантов-харизматов в Киргизии, которых там невероятно много. Миссионеры достигли успехов, общаясь с сектантами на уровне догматики. Они ночами спорили о Боге, о догматах веры и эти сектанты потом переходили в традиционную религию. Дело в том, что во многих сектах существует запрет на мысль, на свободное слово. А эти сектанты оказались людьми с более глубокими культурными потребностями. Что же говорить об интеллигенции? Разве таким «сектантским суррогатом» можно ее удовлетворить? Развитие богословия – это, конечно, длительный путь, но если мы и его не будем развивать, то упустим все. И нужны профессиональные миссионерские школы для работы с российским населением. А то с ним работает кто угодно, кроме нас.
- Каковы стратегии сект и чем будем отвечать?
- Секты имеют свои технологии по увеличению числа паствы. В первую очередь они стремятся увеличить число приходов, уверенные, что если даже сегодня в них еще нет людей, они обязательно появятся. Секты в этом вопросе свободны, так как они имеют финансирование для строительства храмов и содержания пасторов либо из центрального офиса секты, либо проводят на западе акции по сбору средств на организацию приходов в таком-то городе, либо оперируют западными кальвинистскими понятиями «успеха», позволяющими им обирать несчастных прихожан. Это обосновывается фразами: «Слушающий Бога не может быть бедным».
Нам тоже нужно строить храмы, пусть скромные, и возрождать души, поскольку глубоко верующий человек – лучший пример и маяк на пути к истине для остальных.
- Можно ли использовать методы пропаганды сект?
- У сектантов специфические методы, часто это тоталитарные методы воздействия на психику, методы порабощения человека через использование нейролингвистического программирования. Порабощение человека происходит за счет лишения его нормального сна, свободного времени, возможности остаться наедине с собой. Это агрессивные методики по порабощению личности неприемлемы и преступны, поскольку все традиционные конфессии исходят из понятия о свободе человека. Секты протестантского происхождения отличаются своей природой, они ориентированы на «мир сей», на его преобразование, тогда как православие – христианское восточное учение с принципами немирской аскезы и ислам, где так же много аскетизма, направлены на Богопознание. Как я уже говорила, миссия – это передача своего опыта Богообщения, деятельность по спасению людей, их душ, а не набор бесплатной рабской силы для увеличения капиталов основателей сект.
- Традиционная религия стратегически важна для государственной безопасности?
- Опыт наблюдения за деятельностью сект показывает, что они способны изменять духовную идентичность народов за несколько десятилетий. Яркий пример – Южная Корея – некогда буддийское государство. А духовная идентичность – то, что помогало созданию государства и потом веками определяло его облик. В первую очередь мы видим, что секты, даже если они и не занимаются шпионажем в нашей стране, не намерены принимать участия в «цветных революциях», они как минимум размывают мировоззренческое единство народа. А мы, как известно, спасаемся единением и любовью. Потому мощное проникновение чуждых идейных влияний не может быть безопасным для государства. Традиционные религии – то, что поддерживает духовную идентичность, и государство это понимает. И мы видим, что происходит всяческая поддержка официальных религиозных структур.
Хочу привести интересный пример, в Польше миссия сект не имеет успеха, так как там все 100% населения – активные католики. Секты не могут там пустить корни. Если у нас 100% населения будут глубоко верующими людьми, то сектам тоже не будет места. Наша проблема на сегодня – аморфность общества. Мы до сих пор не хотим пожертвовать своими интересами, ведь религиозная жизнь – это ответственность и своего рода подвиг. Религия – это не досуг, это не национальная культура, это путь к Истине и свидетельство о ней. Значительная масса людей предпочитает жить ради себя, ничего не зная о Боге.
Важно, чтобы в различных областях жизни общества были люди – специалисты с почвенными интересами и мировоззрением, а не заимствованными из-за рубежа. Если не будет единства народа, которое обеспечивается религиозными идеями и культурой (последняя испокон веков у нас тоже была религиозно-смысловой), то не будет и крепости государства. Источник крепости государства – вера его граждан.
Беседовала Гузель Максютова
Источник: www.e-umma.ru
