Почему религиозная молодежь склонна симпатизировать чужестранцам, в каких условиях роль религии возрастает и что нового приносят в жизнь общины иммигранты из бывших советских республик? Об этом рассуждает ректор Российского исламского университета Рафик Мухаметшин.
РЕЛИГИЯ – ЭТО ОПОРА
- Рафик Мухаметшович, какое место занимает религия в жизни современного человека?
- Религия всегда оставалась с народом, даже в условиях ее запрета и преследования. Сохранилась статистика опросов, проведенных в 60-е годы прошлого столетия: в годы расцвета советской власти верующими себя считали 15 процентов, атеистами — столько же. Остальные с выбором не определились, т. е. не могли открыто озвучить свою позицию. Человечеству присуща вера. Религия — это опора в жизни человека. И избавить общество от религии, как убеждали идеологи марксизма-ленинизма, не поможет никакой научно-технический прогресс. Он не может быть конкурентом религии в сфере духовности.
- Как же строятся отношения современного человека с религией?
- Конечно, вера для человека создает определенные ограничения. Но нельзя сказать, что она выводит его за рамки того, что принято считать современным человеком. Этот человек такой же продвинутый, образованный. Просто в определенных поступках он держит себя в жестких рамках. Но самое главное, что человек все соизмеряет с тем, во что он верит. Религия сейчас больше относится к сфере семейно-нравственных отношений, духовных ценностей. Сегодня она приобретает особую актуальность. Особенно в условиях современной демократии, когда поощряется вседозволенность.
ЧТО ВЗАМЕН РОДИТЕЛЬСКОГО АВТОРИТЕТА?
- Каков среднестатистический портрет мусульманина?
- Сразу и не скажешь, и не нарисуешь… Это младшее и старшее поколения. А среднее звено практически выпадает. И это объяснимо. Я на примере своей семьи и своей деревни в Балтасинском районе видел, как менялась с годами религиозность. Сейчас понимаю, что эта религиозная закваска была упрощенной, без глубокого богословия, но она же была! Я вырос в семье, где бабушка читала пятикратный намаз. А вслед за мной пришло поколение, которое и этих традиций не застало, и потому прерывание традиций стало более очевидным.
- Но зато активно возвращается к истокам молодое поколение...
- В том-то и дело, что не всегда к своим истокам. Да, современная молодежь, часть ее, активно ходит в мечеть, стремится к духовности. А вечером приходит домой и что там видит? Хороших людей — родителей, которые содержат и воспитывают его. Но… мама намаз не читает, отец иногда выпивает. Так происходит, к сожалению, потеря родительского авторитета и переоценка семейных ценностей. Даже иногда доходит до полного отрицания: «За стол с вами не сяду. Вы грешники, намаз не читаете!» Пустота в душе не может не заполниться. Молодых завораживает красивая проповедь или рассказ про обычаи другой страны, где все правоверные мусульмане! Это носит поначалу внешние формы, но затем происходит глубинная маргинализация, отрыв от корней. Раз нет обычаев, то и традиции богословской мысли у нас никакой нет! Весь авторитет и правда на стороне тех, кто привез истину из других стран. Но они ведь носители чужих традиций.
ТАТАР В МЕЧЕТИ ВСЕ МЕНЬШЕ
- Можно ли считать верующим человека, который не читает намаза?
- Давайте разберемся. Согласно статистическим опросам 2001 года около 80 — 85 процентов татар считают себя верующими, при этом лишь 5 — 10 процентов из них практикующие. То есть те, кто пять раз в день читает намаз, держит пост и т. д. Но чаще всего, когда дается ответ «я мусульманин», это скорее элемент национального самосознания, то есть соотнесение себя с предками. Если он это признает, следующий шаг — признание всех столпов ислама. То есть понимание того, что они не просто обязательны, но и абсолютны. Это означает, что человек, пропустивший без причины намаз, должен осознать, что он совершил грех, правда, который его еще не выводит за пределы веры. Сложнее, когда человек говорит о Боге в душе и при этом отрицает обязательность выполнения предписаний пяти столпов веры, и таким образом выводит себя, по сути дела, за пределы веры.
- Сейчас большинство в молельном зале, и особенно это заметно во время праздничных трансляций намазов, — представители бывших советских республик...
- Действительно, татар в мечетях становится все меньше, иммигранты ходят на проповеди более активно. Это в том числе и фактор экономический — дешевая рабочая сила, которая заполняет рынок и мечети. Не мы одни такие. Во Франции, например, которая всегда была моноконфессиональной страной, сейчас насчитывается 10 процентов мусульман. В условиях глобализации эти процессы вполне закономерны. С этим надо считаться. Другое дело, когда приезжие пытаются установить свои порядки внутри мусульманских общин региона, вплоть до назначения своих имамов.
ИМАМ ДОЛЖЕН ПОДЧИНЯТЬСЯ УСТАВУ
- Кто контролирует деятельность духовных пастырей?
- Духовные управления мусульман, махалля (община), формировавшаяся вокруг мечети, должны более четко обозначить приоритеты своей деятельности. Они как зарегистрированные в органах власти организации должны функционировать в определенных правовых рамках, при этом соблюдая богословские принципы, прописанные в уставе. Поэтому мечети и ДУМ не должны выбирать какие-то сомнительные акции для саморекламы. Разве в общине нет нерешенных проблем? Обязательно надо выйти на улицу? Автопробеги с флагами — это разве задача мечети? Политизация религиозной деятельности, особенно на уровне первичных организаций, ни к чему позитивному привести не может.
Наши предки когда-то выбрали одну из богословско-правовых школ — ханафитский мазхаб, которого они придерживались в течение многих веков. Мы говорим, что этот мазхаб либерален. Но это не означает, что он разрешает мусульманам какие-то вольности в выполнении обязательных условий шариата. Его либеральность направлена на регулирование отношений с другими конфессиями. Это очень важно в условиях поликонфессионального и многонационального общества. Благодаря принципам ханафитского мазхаба наши предки в течение многих веков сумели реализовать принципы мирного сосуществования.
Другое дело — либерализм и демократия внутри самой религиозной организации. Здесь как быть? Есть уставные требования по поводу реализации одной из четырех богословско-правовых школ — мазхабов. У нас в Татарстане это ханафитский мазхаб. Имам, будучи главой первичной мусульманской организации, должен выполнять уставные положения. А какая здесь демократия? К сожалению, из-за невыполнения мазхабических положений устава в ДУМ РТ появились имамы, которые пропагандируют то, что считают нужным. А когда им напоминают об уставе, они это пытаются трактовать как ущемление прав мусульман. Дескать, меня преследуют за мои правильные взгляды. Трудно себе представить, чтобы в Саудовской Аравии, где преобладает ханбалитский мазхаб, появится имам-ханафит… А как же иначе? Мазхаб — это не только богословско-правовое пространство, которое для мусульман является источником норм шариата, это многовековые традиции, которые наряду с нормами шариата определили основу жизни мусульманского общества.
- Как к этим разногласиям относятся ваши студенты?
- В отличие от большинства они получают системное образование. Хотя мы отправляем их для расширения кругозора и на языковую практику за границу: в Египет, Сирию, Турцию. Марокко. А те, кто закончил бакалавриат, учатся в магистратуре в зарубежных странах.
- Часто приходится слышать упреки, что ислам на местной почве много заимствовал из православия. Например, сборы после похорон на 3-й, 7-й, 40-й день…
- Это скорее доисламские традиции. Но вопрос в другом. В современном обществе много того, что не всегда вписывается в рамки шариата. Как к ним относиться? Ханафитский мазхаб по этому поводу утверждает, что обычаи и обряды, если они не противоречат канонам ислама, допустимы. Это касается и меджлисов (сборов родственников после похорон). В годы советской власти это был почти единственный инструмент сохранения религии. Когда мечети были закрыты, о религии свободно могли поговорить только на этих меджлисах. Зачем сегодня отказываться от этих традиций?
О КАЛФАКАХ И ХИДЖАБАХ
- Много ли среди ваших студентов девушек?
- Поначалу принимали только юношей — мы ведь готовим имамов для мечетей. Но сейчас 30 процентов — студентки. Это более благодатный материал для преподавателей. Они более активны, лучше учатся, ответственны. А ближе к окончанию учебы большинство из них выходит замуж. В том числе и за наших студентов. Так что мы молодых мусульман обеспечиваем подготовленными женами.
- И для тех, и для других хиджаб — привычный атрибут одежды...
- Гардероб молодых мусульманок — одна из самых болевых точек в нашем сообществе. Конечно, в последнее время наметились определенные сдвиги: различные фестивали, показы мод проводятся… Равнодушие мусульманок к этой стороне жизни понятно — они повязывают платок и отгораживают себя от внешнего мира. Но я всегда своих студенток за примитивный и неэстетичный облик ругаю — в светском обществе будут осуждать. А это почва для неприятия ислама вообще, когда по одежде судят о религии. Они должны к этому ответственно отнестись.
- Но как? Если отсутствовала почти вековая традиция, калфак ведь сейчас не наденешь?
- Почему нет? Это же красота неописуемая. Посмотрите на татарских бабушек, когда они наряжаются: калфак, нарядное платье, светлый платок… Вот, кстати, еще повод для моего недовольного разговора со студентками — когда они надевают черный платок. Это пришлое веяние, традиционное, может быть, для стран Востока — там женщина вся в черном! В арсенале наших предков никогда этот цвет не использовался. Отказываясь от вековых традиций, мы, хотим этого или нет, становимся носителями чужих учений, идеологий, культур.
Гульнур ХАФИЗОВА
Источник: www.e-riu.ru
