Беседа с кандидатом социологических наук доцентом Казанского государственного технического университета Екатериной Ходжаевой.
- Екатерина Анисовна, расскажите о Ваших исследованиях в области самоидентификации молодежи Татарстана.
- Я занимаюсь только социологическими исследованиями. Мы с коллегами проводим исследование преимущественно среди мусульманской молодежи и ведем их с начала 2000-х годов. Этим занимается целый коллектив : Лэйсан Салахутдинова, Ирина Кузнецова-Моренко, Елена Бондаренко. Основа наших исследований - это сочетание количественной и качественной методологии. При поддержке Российского гуманитарного научного Фонда мы проводим массовые опросы молодежи или населения в целом (последний опрос был проведен в осенью 2009 и охватил 1006 человек из сельских районов и городов Татарстана), чтобы выяснить каковы же статистически значимые показатели религиозности. Потому что никакой религиозной официальной статистики, за исключением числа зарегистрированных религиозных организаций, нет. Эти данные дают некий статистический срез – температуру по больнице, конечно. Для того чтобы понять мир молодых мусульман, мы проводим глубинныеинтервью и фокус группы с практикующими ислам молодыми верующими Эти данные дают нам качественное наполнение, чтобы понять, что стоит за теми или иными статистическими распределениями.
На уровне статистики за последнее время вырос уровень самоидентификации с исламом на 10%. Если в начале 2000-х годов 39% сельской и городской молодежи идентифицировали себя мусульманами, то на конец 2009 года их стало 47%. Конечно, большинство этих людей является татарами. В 2001 году 96 % из тех, кто аффелировал себя к исламу, назвали себя татарами, в 2009 году – 91%. Оставшаяся часть – люди от смешанных браков и некая доля мигрантов.
- Считается, что ислам является элементом этнической идентичности. Это показывают все массовые опросы с начала 90-х годов различными институтами. Так почему люди причисляют себя к мусульманам? Что говорит статистика?
- Самым массовым ответом на вопрос «Почему вы выбрали эту религию?» в опросе населения 2010 года стал: «Я выбрал ислам потому, что это религия моего народа» (63% опрошенных). Вторым ответом стал: «Это семейная традиция» ( 43%). Выбор ислама как религии, соответствующей личному убеждению, указывается в ответах значительно реже (в массовом опросе - 10,5 %, у молодежи – 19%). Нужно отметить, что люди могли выбрать несколько вариантов ответов. Это говорит о том, что тех мусульман, которые осознанно исповедуют религию, очень мало. Вторым показателем «поверхности религиозности» является ответ на предшествующий вопрос: «Верующий ли вы человек?». К неверующим, среди тех, кто относят себя к исламу, как это ни странно, всегда относят себя около 10% опрошенных. Это показатель того, что религиозная идентичность является элементом этнической идентичности и может не предполагать веру в высшие силы. В сознании верующего такая статистика не укладывается.
-Какие еще вопросы задаются для выявления самоидентификации молодежи?
- В каждом нашем опросе есть вопрос: «Кто я?». Он открытый. Люди могут написать все, что угодно. Как в начале 2000, так и сегодня среди молодежи на этот вопрос только 15-16 чел из 1000 называют себя мусульманами. Это говорит о том, что степень актуализации религиозной идентичности слаба. Профессиональные и семейные идентичности (я дочь, мать, врач и т.д.), а также этнические, гражданские идентичности (я россиянин, я житель Татарстана, я русская) превалируют.
- В своем исследовании Вы отметили, что и среди мусульман существует некая неоднородность. В чем она выражается?
- Я попыталась типизировать мусульманскую молодежь по обрядовому критерию, прежде всего. На статистическом уровне всегда немного выше мусульман, соблюдающих только социальные обряды – похоронный, имянаречение, обрезание, никах. Из личностно-ориентированных обрядов является садака (милостыня), 69% опрошенных давали милостыню. Обряды воспринимаются верующими как следование традиции. Среди опрошенных мусульман (тех, кто себя таковыми называет) были и те, кто на вопрос «Какие лично вы соблюдаете обряды?» 20% ответили: «Никакие» (среди молодежи - 35%).
Ответы об обрядовом поведении позволили мне создать такую типологию мусульманского сообщества. Первая группа – номинальные мусульмане, в исламском сообществе их называют «этно-мусульмане». Это те, кто просто относят себя к исламу, без исполнения обрядов. В 2009 году эта группа составила 29% молодежи, среди отнесших себя к мусульманам. Другая группа,17% опрошенных, - те, кто ориентирован на социальное обрядовое поведение, то есть соблюдает только те обряды, которые имеют социальное значение, о которым мы сказали выше.
Третий тип – это та молодежь, которую я бы назвала тяготеющей к исламу(30%). Они отвечают, что, помимо участия в традиционных для семей мусульманских обрядах, посещают мечеть и/или дают милостыню, но при этом не пришли к ежедневной к ритуальной практике.
И наконец, молодежь, обращенная к религиозной практике, т.е. не только посещающая мечеть, но придерживающаяся традиционных обрядов и исполняющая некоторые мусульманские ритуалы (намаз, пятничная молитва), соблюдающая посты (ураза), выплачивающая закят. Назвавшие хотя бы один из этих обрядов составили четверть мусульманской молодежи (25%).
Интересно, что среди тех, кто причислил себя к мусульманам верят в Бога 83%, то есть 17% , тех кто причислил себя к мусульманам, не указали этот пункт, как основу своей веры.
Среди группы практикующих мусульман 94% верят в Бога, а среди номинальных - 65%.
Практикующая мусульманская молодежь так же неоднородна. Во-первых, по тому, как они приходят к религии. Одни социализируются в религиозной среде (родители мусульмане), другие приходят к вере самостоятельно. Эти группы отличны друг от друга тем, что для первых мусульманский образ жизни впитан с детства и не вызывает проблем, а другим приходится преодолевать давление семьи, окружения, отказываться от несоответствующих исламу привычек.
Во-вторых, мусульманская молодежь делится на тех, кто имеет доступ к высшему светскому образованию и не имеет. Религиозное образование рассматривается как социальный лифт, который позволяет перейти в более устойчивое социальное окружение.
В-третьих, мусульманская молодежь разделяется по своему вероубеждению и направлениям ислама. Во всяком случае, сами молодые люди считают этот вопрос сегодня актуальным. Это реакция на внешний запрос. Отношение молодежи к такому разделению так же разное. Например, отношение к ваххабизму. Кто-то считает, что это только ярлык, навешиваемый в угоду деструктивных стремлений властей по разделению уммы, кто-то осознает существование этой группы мусульман. Есть сочувствующие этой группе. Есть те, кто выступает жестко против нее. Я считаю, что жесткая карательная стратегия по отношению к любому инакомыслию в том числе и к тому, который сегодня наблюдается в российском исламе, не приводит к позитивному результату. Если мы живем в демократическом обществе, то мусульманскому сообществу нужно уметь выстраивать диалог с любыми течениями. Жесткое давление к любой форме инакомыслия приведет к героизации таких позиций. Дело в том, что психология верующего человека несколько иная. Он считает, что там, где есть гонение, там истина. За истину нужно страдать.
- Как известно, Вы занимались сравнительным анализом мусульманских сообществ Татарстана и Германии. Расскажите, как обстоят дела с выстраиванием межрелигиозного диалога за рубежом?
Нам не хватает низовой гражданской активности в построении диалога между различными группами верующих. Как работают религиозные христианские общины города Бремена? Почти у каждой общины есть установленные отношения с мечетями. Они устраивают совместные праздники, организуют общение, дискуссии. В то же время любая мечеть открыта для общества: например, каждый год устраивается а акция «открытых дверей» в каждой мечети, многие мусульманские сообщества активно представлены в публичной жизни городов.
Мусульманское сообщество там очень разношерстное. Однако всем направлениям дается площадка для дискуссий, это позволяет им не радикализироваться. Они знают о возможности быть представленными, пусть и непонятыми. Это важно, у нас этого нет. Подавляя инакомыслие и разнообразные мусульманские направления сегодня, мы решаем краткосрочную задачу во вред стратегической. В долгосрочной перспективе это не приведет к благому, поскольку оттолкнет тех мусульман, которые только еще сочувствуют репрессируемым группам. А они, на мой взгляд, позитивная основа нашего общества.
Мне кажется, что мусульманскому руководству Татарстана, хочет оно того или нет, придется наладить полноценный диалог с разными группами мусульман и сделать мусульманское сообщество более открытым.
. Радуют инициативы официальных религиозных организаций вести пропаганду миссионерскими методами, используемыми раньше только сектантами. Это организация различных мероприятий, не обязательно чисто религиозных, например турниры по теннису, шахматам, конкурс граффити и тому подобные мероприятия. Мусульманское сообщество должно быть открытым к диалогу внутри себя и к межрелигиозному взаимодействию. Общие благие дела сыграют объединяющую роль в стабилизации существующих разногласий.
Беседовала Гузель Максютова
Источник: www.e-umma.ru
