Процесс развития исторической науки постоянно вызывает необходимость обращения к проблемам, которые ранее получили свою историческую оценку и в определенной мере изучены. Однако накопление новых знаний, появление новых методов научного исследования заставляют вернуться ко многим вопросам.
Идеологические рамки давно уже сняты, появился научный плюрализм. Но, несмотря на это, инерция мышления и здоровый научный консерватизм не позволяют ученым сразу дать новые ответы обществу на «старые» вопросы. Один из таких вопросов в области духовной культуры – бухарская или же кадимистская система образования.
Исторически на систему религиозного образования татар оказала большое влияние так называемая бухарская или же среднеазиатская религиозная школа. Но влияние Бухары не ограничивается только системой образования, были очень сильны культурные связи, в частности большое влияние на татар оказывала среднеазиатская традиция суфизма, которая в некоторых случаях дополняла систему религиозного образования.
Говоря о традициях конфессионального образования татар, в первую очередь, принято говорить об общественном движении джадидизм, возникшем на рубеже XIX–XXвеков. Но мы знаем, что Бухара вплоть до второй половины XIXвека оставалась очагом образованности татар и других мусульман России.
О влиянии среднеазиатской школы религиозного образования на мусульман Поволжья писали Дж.Валиди «Очерк истории образованности и литературы татар», Я.Д.Коблов «Конфессиональные школы казанских татар», но по традиции, которая идет еще с миссионеров, а затем и джадидистов, влияние Бухары рассматривалось как негативное явление.
Необходимо особо отметить взаимоотношение джадидитов с кадимистами, джадидиты, несмотря на свою гениальность, видели в кадимистах, прежде всего, идеологических и политических конкурентов и поэтому они не всегда были объективны в оценке этого движения. Их выводы, сделанные в начале века по отношению к своим идеологическим конкурентам, не могут сегодня выступать в качестве научной истины и бухарская система должна быть заново пересмотрена уже без идеологической предвзятости.
Связи Поволжья со Средней Азией существовали еще со времен Волжской Булгарии. Многие исследователи связывают принятие булгарами ислама ханафитского толка со среднеазиатскими связями молодого государства волжских булгар. Были очень сильны экономические, культурные связи между двумя регионами. Культурное влияние Бухары легко проследить через развитие суфизма в поволжском регионе, в Бухаре при мангитском правителе Шах-Мураде Накшбандия-муджадидия, вытеснив остальные суфийские традиции, становится доминирующим тарикатом в Бухарском ханстве, аналогичный процесс мы наблюдаем и в Поволжье, где ко второй половине XVIIIвека обновленная накшбандия начинает занимать лидирующее положение.
Как выше было сказано, принятие ислама ханафитского мазхаба многие исследователи тоже объясняют связями со Средней Азией - Бухарой и Самаркандом. Ханафитскому мазхабу в последнее время уделяется большое внимание, поэтому не буду подробно рассматривать этот вопрос, скажу только, что татарские богословы вне зависимости от того, были ли они джадидитами или кадимистами, все считали Абу Ханифу непререкаемым авторитетом.
Одним из лучших знатоков воззрений Абу Ханифы и его блистательным интерпретатором по праву считается ученый из Самарканда Абу Мансур аль-Матуриди, в Средней Азии, где наиболее сильные позиции занимали ханафиты, распространился калям матуридитского толка, названный так в его честь. Первые высказывания о нашем теологе появились, естественно, в регионе, где он создал свое учение – в Мавераннахре. В V/XIвеке там начали задумываться над собственной традицией в теологии и пришли к выводу, что она сформировалась под влиянием Матуриди, вклад которого в образование этой традиции стал решающим.
Успех Матуриди в Поволжье объясняется тем, что он предпринял попытку внедрить определенный принцип в теологии. И этот принцип он считал квинтэссенцией ханафитского мышления. Он гласит, что в решающих вопросах постоянно следует придерживаться промежуточного пути (между противоположными теологическими взглядами) и следить за тем, чтобы между различными притязаниями (откровения и разума, Бога и человека, Бога и мира) существовало разумное равновесие. И это отличительный принцип мышления Матуриди. Всегда, когда необходимо принять теологическое решение, он вводит в игру идеал равновесия различных аспектов.
После развала Советского Союза, когда, казалось бы, Узбекистан должен был стать лидером исламского возрождения в постсоветском пространстве, а Бухара снова засиять светом ислама, науки и мудрости, мы , к сожалению, стали свидетелями угасания Бухары и Самарканда – центров науки и учености Мавераннахра. Как это ни парадоксально центром исламского возрождения постсоветского пространства стала Россия, где открылись множество медресе и исламских университетов, в которых обучаются и представители узбекского народа. Падению роли Бухары как центра исламского образования способствовала и политика руководства Узбекистана, которая вместо сотрудничества с религиозными организациями страны избрала позицию жесткого давления. Такая позиция руководства Узбекистана ослабила позиции традиционного для татар ханафитского мазхаба, сыграла на руку другим странам и идеологическим течениям в исламе. По сути, российский ханафитский ислам, потеряв Бухару, остался на сегодняшний день сиротой, и попытки заменить признанный центр образования российских мусульман арабскими странами создали множество проблем для мусульманского сообщества России. Думаю, что в будущем место Бухары и Самарканда для мусульман России, для татар займут Стамбул и Анкара.
Айнур Султанов
www.e-umma.ru
