А разве Господь предписал носить галстуки и обнажаться до мини-юбок?

Евроислам – лишь звонкий, но пустой бренд, причем замешанный на лжи

ЕВРОИСЛАМ – ЛИШЬ ЗВОНКИЙ, НО ПУСТОЙ БРЕНД, ПРИЧЕМ ЗАМЕШАННЫЙ НА ЛЖИ, СЧИТАЕТ ПЕРВЫЙ ЗАМЕСТИТЕЛЬ МУФТИЯ РТ РУСТАМ БАТЫР

«МОЖЕТ БЫТЬ, ЭТО ФОТОШОП ДРЕМУЧИХ ИСЛАМСКИХ РАДИКАЛОВ?»

По ходу этой статьи читатель найдет несколько интересных исторических фотографий. Вот касимовские татарки стоят в полностью закрытых одеяниях. Вот сергачская мишарка в «юле күлмәк» и тастаре. А вот – о, ужас! – казанская бабушка надела прямоспинный «җилән». Откуда взялись такие фото? Может быть, это ангажированная стилизация под старину? Нет. Может быть, это фотошоп дремучих исламских радикалов? Опять нет. Может быть, это ваш покорный слуга так искусно умеет рисовать? Хотелось бы, но нет. Все эти и другие фото взяты из серьезного научного издания. Некоторые комментаторы моего предыдущего поста на «БИЗНЕС Online» просили давать ссылки на свои тезисы. Не думаю, что это уместно в рамках публицистики. Но в данном случае можно сделать исключение. Самое время. Фото взяты из историко-этнографического атласа С.В. Сусловой и Р.Г. Мухамедовой «Народный костюм татар Поволжья и Урала (сер. XIX - нач. XX вв.)». А вот теперь самое интересное! Эту книгу издал Институт истории АН РТ. Впечатляет, правда?

Касимовские татарки

Сергачская мишарка в «юле күлмәк» и тастаре

Для тех, кто, как говорится, не в теме, приведу две цитаты: «Из хиджаба сделали символ нравственности и приверженности «подлинному» исламу. А для меня это символизирует отказ от татарских традиций, независимо от того, что думают сами девушки». И далее: «Татарские женщины в прошлом никогда не одевались по-арабски, кутаясь в платки, а ведь знатоки ислама среди татар существовали во все времена, и они были намного грамотнее современных имамов». Снова нужны ссылки? Что ж, пожалуйста! Так утверждает директор того самого института истории АН РТ Хакимов Рафаэль Сибгатович. Обе цитаты взяты из его поста в «БИЗНЕС Online» «Разве Господь предписал ходить в чалме и кутаться в хиджаб?» Прошу любить и жаловать.

Последнее, кстати, не было сарказмом. Лично я с уважением отношусь к тому периоду в жизнедеятельности Хакимова, когда он занимался своим делом, был кремлевским чиновником и принимал участие в построении федерализма. Пусть Всевышний примет все его старания, направленные во благо нашей республики. Но это вряд ли изменит мое, как простого верующего, отношение к придуманному им евроисламу. Евроислам – лишь звонкий, но пустой бренд, причем замешанный на лжи. И, как видно из вышеизложенного, осознанной лжи.

Способ ношения прямоспинного «җилән». Казанские татары

Как бы там ни было, вопрос задан: «Разве Господь предписал ходить в чалме и кутаться в хиджаб?» Касательно второго я уже высказывал некоторые свои соображения в заметке «О хиджабах и не только», к которой и отсылаю заинтересованного читателя. Сегодняшний свой пост хотелось бы посвятить преимущественно первой части вопроса.

ЧАЛМА – НАПОМИНАНИЕ О СКОРОТЕЧНОСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО БЫТИЯ

Обычай носить чалму имеет древние корни. Мусульманская традиция возводит его к самому благословенному Пророку Мухаммаду. Еще на заре ислама, когда молодая община верующих стремилась вырваться из гнета враждебного языческого окружения, Пророк, обращаясь к своим ученикам, гласил: «Разница между нами и многобожниками – это чалма, повязанная поверх тюбетейки». Известный ханафитский ученый Мулла аль-Кари в своем трактате, посвященном данной теме, насчитывает 121 хадис, побуждающий надевать чалму. А некоторые мусульманские экзегеты, в частности Ибн-Касир, усматривают указание на нее и в Св. Коране (3:125). Другими словами, данный головной убор имеет для мусульман глубокое каноническое обоснование.

Поэтому неслучайно практика его ношения была распространена и бережно передавалась из поколения в поколение у многих мусульманских народов мира, в том числе и у татар. Мотив значимости чалмы, кстати, отражен и в знаменитой народной легенде про трех сподвижников Пророка, которым он среди трех важных вещей вручил и ее, отправляя их с миссией ислама на земли древних булгар. Недавно в рамках начавшейся реконструкции булгарских святынь это старинное предание было увековечено в памятном монументе, включающем в себя скульптурный образ чалмы.

Раньше наш народ был более религиозен, и чувствовать свою причастность к традиции Пророка хотели многие, поэтому чалму носили представители совершенно разных слоев мусульманского сообщества, а не только те, кого нынче принято называть религиозными деятелями. Связано это было и с глубоким пониманием транслируемых ею смыслов. В наши же дни люди, далекие от религиозных истоков культуры своего народа, уже давно не понимают их. Они полагают, что чалма – лишь экзотический наряд мусульманских священнослужителей. А между тем чалма – это не просто повязка на голове. Чалма – это олицетворение особой жизненной философии, предполагающей максимальную полноту проживания Жизни. Именно поэтому данный головной убор де-факто всегда был внешним сопровождением ценностей традиционного ислама, проистекающих в том числе и из суфийской традиции, в которой семантика чалмы осознавалась с предельной ясностью. Кстати, это отчасти объясняет, почему в некоторых арабских странах, где преобладает идеология салафизма, ненавидящего суфизм и весь традиционный суннитский ислам, местные шейхи уклоняются носить чалму, подменяя ее платком (куфией) с обручем (эгалем).

Смысловой шлейф чалмы проистекает из ее изначального предназначения. Она была задумана не как декоративный, а как вполне утилитарный головной убор. По своей сути это похоронный саван, намотанный вокруг головы. В древности, к слову, именно в нем, снятом с головы умершего, и хоронили человека, особенно тех, кого смерть застигла в дальнем странствии. Со временем же чалма все меньше использовалась в таком практическом отношении и все больше обретала символическое значение. Ежедневное ношение чалмы было призвано напомнить ее обладателю о конечности нашего бытия, о скоротечности человеческой жизни. В этом и заключается ее секрет.

Семантика чалмы смысловым ансамблем коррелирует с мусульманским обрядом имянаречения ("исем кушу"), во время которого над новорожденным провозглашается азан и икамат, т.е. формулы призыва на обязательную ("фард") молитву, каковой является похоронный ("джаназа") намаз. Согласно исламским канонам, между икаматом и самой молитвой не должно быть временного зазора. А поскольку между похоронной молитвой и призывом на нее во время обряда имянаречения успевает втиснуться вся человеческая жизнь, смысл этого в том, что отведенный нам на этой земле отрезок времени – всего лишь крохотное мгновение, мельком вспыхнувшее на фоне устрашающего мрака безызвестности и тотальной бездны неопределенности. А значит, нужно торопиться жить. Второго шанса не будет. Уже прозвучал азан, призыв, на нашу похоронную молитву, и потому мой саван, свернутый в чалму, всегда со мной. В любой момент ангел Азраил готов прийти по мою душу, и, стало быть, очередной понедельник может для меня и не наступить, а потому уже сейчас не стоит растрачивать себя на никчемное времяпрепровождение, пустую и мелочную суету. Перефразируя Эрнеста Хемингуэя (или Джона Донна – как угодно), здесь можно было бы сказать: «Не спрашивай, по ком звучит азан: он звучит по тебе!»

«Почаще вспоминайте обрушителя [беспечных] наслаждений», – говорил Пророк про пробуждающий феномен смерти. Эту же идею парадоксальной природы человеческого бытия кто-то из современных философов экзистенционализма выразил другими словами: «Смерть – начало жизни». И действительно, именно осознание человеком неотвратимости могильного финала в конечном итоге заставляет его жить. Именно смерть своим холодным дыханием тонизирует нас, торопит совершить в жизни что-то значимое, побуждает возвыситься над трясиной повседневности. Отрезвляющий посыл смерти очень хорошо знаком тем, в непосредственной близости от которых прошлось ее бескомпромиссное, не знающее пощады леденящее лезвие. Одно лишь легчайшее прикосновение к нему перетряхивает человека до основания, пробуждает в нем жажду к осознанной жизни и заставляет ценить все то главное и важное, что в ней заключено, но что, порой, теряется в тумане бесцельного и бессмысленного существования. Призыв к Жизни – вот что являет собой смысл чалмы.

Утрата таких культурных кодов и смысловых ориентиров во многом обуславливает те многочисленные духовные пороки, которыми болеют многие индивидуумы современного потребительского общества, впавшие в настоящий экзистенциональный сомнамбулизм. В конечном итоге это близорукое забытье порождает ненасытный гедонизм и саморазрушение человека через вседозволенность, которые в своем крайнем выражении кристаллизуются в изувеченные судьбы наркоманов, распавшиеся семьи алкоголиков и растоптанные личности проституток.

Мусульманские религиозные деятели носят чалму не потому, что она является отличительным признаком некой особой касты избранных жрецов. Просто они поневоле остались во многом последними хранителями религиозных традиций татарского народа, которые в эпоху воинствующего атеизма кровавыми клещами жестоких репрессий выдирались из тела нации. Наши имамы, в том числе и таким способом, актуализируют ее величайшую гуманистическую, жизнеутверждающую философию. И при этом никому из них и в голову не придет говорить, что чалма – это какая-то религиозная обязанность ислама или верный признак богобоязненности и благочестия. Подобный бред придумывают и инкриминируют им светские татары, совершенно не знающие религии собственного народа. Любой из нас без исключения может принять участие в сохранении этой древнейшей традиции татар. И для этого абсолютно не нужно быть муллой.

РАБЫ ГАЛСТУКОВ И БЕЙСБОЛОК

Интересно отметить и другое. В повседневной жизни наши имамы, а также и «обычные» верующие, надевают как тюбетейку, так и чалму. При этом многие из них носят и общепринятые костюмы, а также могут позволить себе свитер с джинсами. Почему? Да потому что они внутренне достаточно свободны и помнят изречение нашего Пророка, который учил людей тому, что «Бог не взирает на ваше обличье и богатство, Бог смотрит на ваши сердца и деяния». А давайте теперь взглянем на большинство наших светских националистов, якобы отстаивающих татарские традиции? Они каждый рабочий день, стоя перед зеркалом, наряжаются исключительно в европейский костюм с галстуком. Татарскую тюбетейку надевают разве что на Сабантуй. А вот национальный головной убор своих прадедов – чалму – не надевают вообще никогда!

Я абсолютно согласен с тем, что одежда – это не главное. Но тогда почему этому принципу на практике могут следовать только верующие? И почему этот тезис используется исключительно лишь для нападок на мусульманские платки и чалму и для оправдания ношения европейских костюмов и американских джинсов? Ведь у этого обоюдоострого утверждения есть и обратная, саморазоблачающая сторона. Если одежда – это не главное, тогда что мешает нашим светским татарам каждый день носить чалму, что принято у многих народов мира, или хотя бы исконную татарскую тюбетейку? Однако они этого не делают, да и не могут сделать. Потому что на самом деле их мировоззрение зажато в тисках европоцентричных шаблонов, которые, если смотреть глубже, лишают их чувства национального достоинства и этнического самоуважения. Они рабы галстуков и бейсболок! Однобокие эпигоны ценностей лишь Западного мира! Только признаться в этом им не хватает мужества.

Еще раз повторю общеизвестную банальную мысль: одежда – это не главное. Не одежда определяет прорывное будущее людей, и не на ней строится фундамент нравственности и духовности. И тем не менее величайший национальный деятель ИндииМахатма Ганди всегда носил одежду только своего народа. И это было выражением его глубинной, предельно принципиальной и кристально искренней ориентации на национальные интересы своей страны. Как известно из истории, на этом поприще он смог добиться очень многого. Здесь есть над чем призадуматься светским лидерам татарского национального движения, которые очень часто довольствуются лишь половинчатыми полумерами.

«КАК МОЖНО ОПРАВДАТЬ УЧЕНОГО, КОТОРЫЙ НАМЕРЕННО ГОВОРИТ НЕПРАВДУ?»

Формулируя вопрос: «Разве Господь предписал ходить в чалме и кутаться в хиджаб?», Рафаэль Хакимов сам же предлагает ответ: «Это придумали лицемеры, подменяющие подлинную духовность театральными приемами». Сильное заявление. Кого же он имеет в виду? Нашего благословенного Пророка, к которому и восходит эта традиция? Или, может, знаменитых мыслителей мусульманского мира Ибн-Сину, Ибн-Рушда и аль-Кинди, к которым татарский академик апеллирует в своих статьях? Или, может, великих духовников ислама Руми и Халладжа, поэзией которых Рафаэль эфенди любит украшать свои тексты? Или, может быть, татарских джадидов и просветителей Г. Курсави, Г. Утыз-Имяни, Г. Баруди, Р. Фахретдина и многих других, продолжателем дела которых пытается выставить себя все тот же реформатор ислама? Нам остается только гадать.

Но есть еще один человек, который как и вышеперечисленные, носил чалму. Человек, который был принципиальным сторонником хиджабов, о чем прямо писал в своих работах. Человек, с огромным портретом которого Рафаэль Сибгатович сталкивается каждый день, приходя на работу. Это выдающийся татарский ученый, просветитель и религиозный деятель, именем которого назван возглавляемый Хакимовым институт истории АН РТ – Шигабутдин Марджани. Как говорится, без комментариев!

Портрет Шихабутдина Марджани в вестибюле института истории АН РТ

Ислам учит нас «искать сорок оправданий для верующего». Как можно оправдать ученого, который намеренно говорит неправду? Может быть, он делает это все же по незнанию? Однако признать невежество директора института истории (!) АН РТ в достаточно известных исторических вопросах, касающихся татарского народа – это не еще большее ли разоблачение? Рафаэль Сибгатович может практиковаться в своих теологических упражнениях сколько его душе угодно. Но как главный исторический чиновник РТ он обязан говорить только правду об истории нашей нации, в том числе и касательно хиджабов. Ведь люди верят его высокому званию академика, информационным возможностям, которые дает должность директора института истории АН РТ. И злоупотреблять их доверием в высшей степени аморально.

Как можно оправдать того, кто беспардонно оскорбляет чувства миллионов людей, плюет на святые имена общечеловеческой и татарской культур? По правде говоря, я не знаю, как это сделать. Последняя и, возможно, единственная надежда спасти лицо заигравшегося теоретика евроислама – это признать, что у него просто наступил период старческого метода восприятия мира (с), который и приводит к бесконечному критическому брюзжанию по поводу всего и вся на свете. Заметьте, ислам в его нескончаемых нападках занимает лишь незначительную часть. На самом деле, все это очень грустно и печально.

«Так предписал ли Господь носить галстуки и обнажаться до мини-юбок?» – может повторить настойчивый читатель вопрос, вынесенный в заголовок поста. В моей религии нет таких предписаний. Но если кто-то скажет: «Это придумал король евроислама, подменяющий науку ложью и идеологическими измышлениями», то лично я не стану спорить. И лишь потому, что, честно говоря, я плохо понимаю его религию, как и он мало что понимает в исламе.