Данная проблема имела и имеет особую важность не только для мусульман Волго-Уральского региона, но также и для мусульман, живущих в некоторых западно-европейских государствах. Как известно, исполнение пятикратной молитвы, с точки зрения шариата, считается личной обязанностью каждого мусульманина. И поскольку исполнение каждой молитвы обусловлено наступлением определенного времени, которое связано с положением солнца относительно линии горизонта, то определение времени молитвы и вопрос ее обязательности всегда оставался актуальным для мусульман различных регионов. Особо ожесточенные споры вечерняя молитва ясту (в арабском языке ‘иша) вызывала в Волго-Уральском регионе. Это было связано с тем, что здесь в летнее время в конце июня - начале июля не наступает полная темнота, а следовательно, по одной из версий, время молитвы ясту.
Историография данной проблемы начинается с 922года, когда булгары официально приняли ислам. Первое ее упоминание мы находим в записках секретаря Багдадского посольства Ибн Фадлана, который выяснил для себя, что в короткие летние ночи булгары молитву ясту читают вместе с вечерней (ахшам). Это указывает на то, что проблема определения времени ночной молитвы встала перед булгарами задолго до прибытия Багдадского посольства и, не только активно обсуждалась местными мусульманскими богословами, но и была решена. Слова Ибн Фадлана свидетельствуют в пользу того, что ночная молитва исполнялась булгарами сразу же после вечерней, причем он не сообщает о наличии разногласий среди булгарских ученых по данному вопросу, что указывает на то, что фетва о совмещении этих молитв вероятно была принята единогласно.
Ш. Марджани утверждает, что этот вопрос поднимался и в XI-XII веках. Об этом он пишет в своих книгах «Назурат ал-хакк» и «Мустафад ал-ахбар фи ахвали Казан ва Булгар». Марджани сообщает, что среднеазиатский ученый имам ал-Баккали издал булгарам фетву о том, что ночная молитва для них в самые короткие летние ночи не обязательна. Свою фетву он аргументировал тем, что время ночной молитвы в этом регионе не наступает, так как не завершается вечернее зарево. И поскольку условие молитвы не исполняется, она не является обязательной. Это вторая фетва по данному вопросу, и на этой фетве остановился Г. Утыз-Имяни, а также на нее есть указание в произведении Шерифи. Сам же Марджани оспаривает эту фетву, а также высказывается в пользу того, что риваят аз-Захиди не достоверен.
Далее, этот вопрос был поднят в XVIII веке местными имамами. В частности, имам Агзам ибн Габдрахман ат-Тенеки предлагает следующее решение данной проблемы: «Отказ от обязательной молитвы может привести к тому, что народ станет и к остальным молитвам относиться небрежно, и обвинит ученых в том, что они из пяти обязательных молитв сделали четыре. Во избежание всего этого, следует взамен ночной молитвы исполнять молитву, перед которой имам совершит намерение на исполнение молитв «конечной ночной и конечной витр». Что касается стоящих за имамом, то они должны совершить намерение, что выполняют ту молитву, которую выполняет имам». Это третья фетва по данному вопросу. Имам ат-Тенеки предлагает таким образом немного изменить формулировку намерения для этой молитвы.
В другой фетве этого же имама сказано: «Время молитвы – это только внешний признак ее наступления, и он не может говорить о том, что молитва перестала быть обязательной. Для того чтобы нам выйти из разногласия ученых, эту молитву следует восполнять». Эта четвертая фетва, имам ат-Тенеки, как альтернативу ночной молитве предложил ее восполнение, то есть совершение после того, как пройдет «ее время».
Анализируя фетву об отмене намаза ясту и последующую фетву о ее обязательности можно сделать вывод, что имам ат-Тенеки предпринял попытку объединить два противоположных мнения и его фетва представляет собой переходный этап от отмены намаза ясту, к его признанию.
О последней, пятой фетве писал Г. Курсави, современник и оппонент Утыз-Имяни. Он говорил, о необходимости совершать ночную молитву, несмотря на то, что вечернее зарево не исчезает. По этому поводу он указывает: «Даже если закатится в небе солнце на два года и не осуществится ни один из тех признаков, я имею в виду появление зари, восход солнца, становление тени какой-либо вещи вдвое больше ее самой, заход солнца и заход вечерней зари, - обязательны пять молитв по размеру (микдар) дня и ночи из тех двух лет, разделенные (мафсула) [друг от друга] сроком, который осуществляется между теми признаками». Свою фетву он аргументирует тем, что пророк Мухаммад, определяя наступление ночной молитвы завершением вечернего зарева, имел в виду только время, которое должно пройти после начала вечерней молитвы. Согласно его фетве, после вечерней молитвы до ночной должен пройти как минимум час, а оставлять ночную молитву ни в коем случае не следует.
Ш. Марджани в данном вопросе выступает в качестве последователя Г. Курсави, однако значительно развивает его учение. В результате сравнительного анализа трудов Г. Курсави и Ш. Марджани можно установить, что Г. Курсави оперирует лишь религиозными доводами, Ш. Марджани же, в отличие от него, ссылается не только на шариат, но приводит различные исторические доводы, анализирует те или иные высказывания ученых, их биографии, а также оперирует довольно сложными данными из астрономии.
В частности в «Назурат ал-хакк» он рассматривает вопрос о допустимости совмещения двух молитв, приводит доводы из жизни Пророка Мухаммада (сгв). Затем анализирует хадисы, повествующие о времени всех пяти молитв. После этого он довольно подробно останавливается на принципе шариата: «Неоспоримое доказательство (катги) не может быть опровергнуто доводом, основанным на предположении (занни)». В данном случае Ш. Марджани проводит сравнительный анализ между Кораном и сунной. Айаты Корана в шариате признаются неоспоримыми доводами, а хадисы считаются доводами, основанными на предположении, и не могут опровергать Коран. И поскольку об обязательности исполнения пятикратной молитвы для мусульман сообщается в Коране, а условие наступления времени молитвы упоминается лишь в хадисе, то Ш. Марджани делает вывод, что отсутствие условия, упомянутого в хадисе, не может быть причиной для отмены молитвы, обязательность которой установлена Кораном. Затем Ш. Марджани подробно излагает географические координаты города Булгар, анализирует расположение Солнца и делает вывод о том, что вечернее зарево (шафак) в данном регионе должно проявляться.
После этого Ш. Марджани подробно излагает ривайат аз-Захиди о заочной дискуссии между имамами ал-Халвани и ал-Баккали, последний из которых якобы издал фетву об отмене молитвы ясту. В результате анализа Ш. Марджани приходит к выводу, что они вообще не были современниками, и что фетва может принадлежать какому-либо другому неизвестному имаму.
Затем, Ш. Марджани обращается к историческому аспекту данной проблемы и пишет о посещении Булгарии Ахмадом ибн Фадланом. Аргументируя свою позицию, он пишет: «И еще одним доводом является тот факт, что булгары приняли ислам на много раньше, чем родились те, кто приписывает им фетву об отмене молитвы ясту…»
В ответ на книгу «Назурат ал-хакк» муллой Шахмухаммадом бин Баязидом была написана книга «Джаруда», автор которой, используя методику Ш. Марджани, попытался опровергнуть его доводы, однако, идеи ее автора не имели такой популярности как идеи Ш. Маржани, фетва которого используется по настоящее время.
Эту фетву поддержал известный татарский богослов начала XX века Муса Джаруллах Бигиев. Аргументируя свою точку зрения, Бигиев пишет: «Да, на земле есть такие регионы, где отсутствует восход и закат солнца, но нет таких регионов, где отсутствовало бы двадцати четырех часовое время. И на полюсах, и на экваторе, везде есть 24 часа…». Далее автор приводит цитаты из Корана. Первый айат гласит: «Они не услышат там речей суетных, а только [слово]"Мир!" – и им там [уготовано] пропитание утром и вечером» 19:62, во втором айате сказано: «Ему принадлежат те, кто на небесах и на земле. А те, кто находится рядом с Ним, не пренебрегают поклонением, и это им не в тягость. Они славят [Аллаха] и днем, и ночью без устали» 21:19-20. Первый айат рассказывает о Рае, а второй об ангелах в первом и во втором случае Бигиев задается вопросом о целесообразности упоминания времени суток там, где их быть не может. Свою аргументацию автор завершает хадисом, переданным Муслимом от ан-Навваса ибн Сам‘ана, в котором сказано: «Пророк, да благословит его Аллах и приветствует, упомянув Даджжала сказал: «Пробудет он на земле сорок дней. Один из которых равен году, второй - месяцу, третий - неделе, а остальные дни подобны вашим дням». Мы спросили: «В этот день, равный году, будет ли достаточно, если мы совершим молитвы обычного дня?», он ответил: «Нет, вам необходимо определить для них время»». Бигиев, проводит аналогию между днем равным году и между особенностями полярных и близких к ним регионов, и приходит к выводу, что в случае временного отсутствия естественной смены дня и ночи, следует определять время молитв искусственно.
Как видим, обсуждение данной проблемы затянулось почти на девять столетий. Оно началось в булгарский период, продолжалось с XI по XV вв., возобновилось в XVIII веке и завершилось только к концу XIX века. Это указывает на существование в булгарской, а затем и татарской среде традиции богословской дискуссии. И анализ средств и приемов аргументации богословов позволяет сделать выводы об определенном прогрессе. Если татарские богословы вплоть до начала XIX века зачастую пользовались только основными источникам ислама, то к концу XIX века они начали обращаться к данным науки.
Как было сказано, проблема обязательности вечерней молитвы (ясту) бурно обсуждалась булгарскими и татарскими богословами. Это было связано с тем, что молитва является одним из основных предписаний ислама, и татары, будучи мусульманами, старались наиболее точно исполнить предписания своей религии. Столь бурное и затянувшееся обсуждение данной проблемы указывает на то, что ислам играл доминирующую роль в личной жизни и общественной мысли мусульман Волго-Уральского региона, помогая им сохранять свою этно-конфессиональную самобытность.
Следует отметить, что этот вопрос не потерял своей актуальности даже для современного мусульманского богословия. Рост численности мусульман в странах Западной Европы вновь реанимировал данную проблему. И она была рассмотрена Европейской комиссией по фетвам, рекомендация которой гласит: «В летнее время допускается совмещение ночной молитвы с вечерней. Причиной этого служит тот факт, что время ночной молитвы затягивается до полуночи или же ее признаки вообще отсутствуют»[1]. В качестве довода, члены комиссии привели хадис от Ибн Габбаса[2], в котором сказано: «Пророк совместил дневную и предвечернюю, вечернюю и ночную молитвы несмотря на то, что не было ни какой опасности или дождя». Когда Ибн Габбаса спросили о причине этого, то он ответил: «Он хотел избавить свою умму от тягот»[3]. Данная фетва совпадает с той, которой пользовались булгары во времена Ибн Фадлана, а возможно, и была заимствована из определенных исторических источников, что указывает на допустимость ее использования современными татарами-мусульманами, для которых она является традиционной.
Заместитель председател ЦРО-ДУМ РТ
Адыгамов А.
[1] [Электронный ресурс]. Режим доступа: www.ecfr.org, свободный.
[2] Один из сподвижников пророка, его двоюродный брат, признается одним из наиболее авторитетных передатчиков хадисов и комментаторов Корана, начального периода. Большинство, более позднихмуфассиров часто ссылаются на его высказывания или риваяты.
